Каждый день в школе-интернате воспитанники не только осваивают математику, русский язык и азы самостоятельной жизни, но заново учатся доверять и любить. Всего в сорока минутах езды от Смоленска — Починковская специальная (коррекционная) школа-интернат. В ней обучаются дети с проблемами в развитии или с особыми образовательными потребностями. Так их принято называть в педагогике. Но лучше сказать иначе, они просто по-другому воспринимают мир.

Маленькая Франция внутри

На территории школы-интерната меня встречает детская площадка с выкрашенными во все цвета радуги скучающими качелями и припорошенными снегом лестницами. Между тянущимися серой гусеницей постройками вклинилось трехэтажное бело-розовое здание с колоннами. За его коричневой дверью, над которой красными печатными буквами выведено: «Добро пожаловать» — шум, гам и пара десятков недоверчивых, удивленных и внимательных детских глаз-пуговок.

— Вам какой чай: черный или зеленый? — с порога спрашивает заместитель директора Инна Самохвалова. — Присаживайтесь, грейтесь, а то на улице холодно.

Инна Григорьевна — обаятельная женщина с выразительными глазами. Голос — вкрадчивый, в нем — неподдельная забота и назидательные нотки. Наверное, таким он всегда становится, если проработаешь 18 лет в школе-интернате.

— Пойдемте к нашим «французам», — предлагает заместитель директора, когда мы идем по длинному коридору. «Французами» в школе-интернате зовут ребят, в сентябре побывавших в Париже. В маленьком светлом кабинете на столах множество ярких рисунков с вымощенными брусчаткой улицами, с домами, обвитыми розовыми цветами, величественными соборами и переливающимися реками. Эти французские пейзажи своими глазами лицезрели одиннадцать мальчишек и девчонок, семь из них выстроились теперь у своих работ.

Воспитанники оглядели меня с ног до головы, но рассказывать о поездке не торопились. И тогда первым заговорил мужчина с пушистыми усами и добрыми «теплыми» глазами — директор школы-интерната Игорь Чепурышкин.

— Ребята немного стесняются, — шепнул он мне на ухо и громко продолжил: — У нас был создан проект «Фантастический сад». Художники из Москвы — Анна Евдокименко и Иван Стенин — приезжали в течение года и учили ребят рисовать. Потом это переросло в международный благотворительный проект «Арт-берег», реализованный РОО «Право ребенка» с российской стороны и Asser Russia — с французской.

…На самолете юные художники, все как один, летели впервые.

«Сначала было страшно», — первым признался Володя — темноволосый мальчик со светло-зелеными глазами и угольными ресницами. А остальные дружно закивали и стали рассказывать, что увидели в иллюминаторе самолета, проплывавшего в десятке километров над землей.

— Когда мы пролетали через облака, я разглядела снежинки, — сказала серьезная Таня с забранными в толстую косу вьющимися волосами.

…Восемь дней дети из смоленской глубинки находились в объятиях завораживающей Франции. Правда, встретила она гостей из России хмурым небом и проливным дождем, но потом все-таки подарила солнце.

— Утром после ливня стало светло и красиво, а на деревьях сидели голуби, — вспомнил одиннадцатилетний Даниил.

…Поселились новоиспеченные туристы в хорошо знакомой любителям живописи деревне Овер-сюр-Уаз, именно сюда когда-то приезжали и здесь творили знаменитые художники. Ван Гог провел в этом пленительном месте последние месяцы своей жизни, написав полотна, ставшие известными всему миру. Воспитанники школы-интерната прошли по стопам великого постимпрессиониста и посмотрели, где он жил.

— Художник занимал совсем небольшую комнату. Она выглядела словно пятачок размером в два метра. А стояли там кровать, стол и стул, — рассказал Игорь Петрович, а дети дружно утвердительно закивали.

Увидели ребята и церковь в Овере, которую изобразил Ван Гог, а главное — смогли сами ее нарисовать, удобно усевшись на земле со специальными планшетами и карандашами.

— Пленэр у меня был первый раз в жизни, — заверил меня Андрей со взъерошенными волосами и бровями «домиком».

…Париж удивил ребят своей архитектурой — домами, увитыми зеленью, и цветами, переливающимися водами Сены, изящными, красиво одевающимися француженками и доброжелательными, улыбчивыми горожанами.

— Люди приветливые и говорят по-другому, непонятно, — вспоминает застенчивая Аня. Ее рассказ подхватывает Даша, мечтающая стать дизайнером, в розовой толстовке с аккуратно повязанным шарфом в тон.

— Там девушки носят черные шляпы, — продолжает она. — А еще, когда мы гуляли по набережной, проплывающие мимо французы на теплоходах посылали нам воздушные поцелуи, а мы махали им в ответ.

Дети увидели и символ французской столицы – величественный собор Парижской Богоматери, поднялись на высочайшую точку города — холм Монмартр, где отдыхали, растянувшись на траве, одним глазком взглянули на былую жизнь царственных особ в Версале.

— Интересно в садах короля и королевы. У него — сад регулярный, где все симметрично, — рассказал пятиклассник Эдуард, старательно выговаривая звук «р», который ему не совсем поддается. — А в саду у королевы словно в дикой природе, даже рыбы в пруду плавают.

…Юные художники смогли почувствовать себя немного французами, попробовав традиционный завтрак — свежевыжатый апельсиновый сок с круассаном, покатались верхом на лошадях и даже забрались на Эйфелеву башню, где с высоты птичьего полета разглядывали крошечные постройки, голубые водные каналы и людей размером с муравьев.

Дома, глядя на фотографии, сделанные на память во время путешествия, ребята снова взялись за карандаши с красками. На их рисунках — солнечные пейзажи, а в душе — частичка Франции с запахом жареных каштанов, мелодичным звучанием языка и вкусом свежеиспеченных круассанов.

Битва за доверие

Инна Григорьевна называет школу-интернат маленькой семьей со 124 детьми и 64 взрослыми. Но это скорее целое государство, где есть свои правила и куда чужим сложно попасть. Доверие здесь завоевывают каждый день, на пальцах объясняют, что такое любовь, терпеливо учат мириться и прощать. Обитатели здесь разные: дети-инвалиды, дети-сироты и даже ребята, окруженные заботой родителей. Но кто-то решил – не осваивают школьную программу, отстают в развитии. Они в чем-то похожи — в своей доброте, наивности и отзывчивости. Даже маленькие путешественники, сначала сторонившиеся меня, через полчаса общения наперебой рассказывали о своих достижениях: осваивают новую технику рисования на ткани, готовятся к соревнованиям на лыжах и по шорт-треку, вышивают бисером и крестиком. А забыв какое-то название, тихонечко теребят Инну Григорьевну за рукав, и она спешит им подсказать. В этом государстве есть правитель — директор Игорь Петрович. Черно-белый свитер, улыбающиеся карие глаза — он скорее похож на добродушного соседа. Но за обманчивым образом кроется решимость предприимчивого хозяина старой закалки, способность идти в ногу со временем, ответственность и желание оберегать. По его мнению, в воспитании самое главное — человеческое отношение и домашняя обстановка.

— Ребята занимаются в разных кружках и секциях, так определяется их успешность в каком-то направлении, — поясняет директор.

— А еще чему учите? — интересуюсь я.

— Прощать. Вы видели в коридоре «скамью примирения»? (Полчаса назад ученики демонстрировали мне эффективность сооружения. Скамейка построена так, что, садясь на края, неминуемо скатываешься в центр.) А теперь взгляните вон на ту церковь, мы с ребятами помогаем ее восстанавливать, — говорит Игорь Петрович и, встав из-за стола, направился к окну. — Воспитанники вместе со взрослыми с удовольствием штукатурят. Поймите, жизнь меняется, и нужны новые формы работы. Духовно-нравственное воспитание нельзя насаждать, дети сами должны к этому приходить. Для них жизненно необходим правильный пример для подражания, поэтому сам закатываешь рукава – и вперед, работать.

В школе-интернате всеми силами стараются научить любить. Каждый год в его стенах проводят дни матери и отца.

— Первый раз было трудно и страшно, — искренне признается директор. — Но уже несколько лет подряд приглашаем мам и пап со всего региона, которые рассказывают о своей жизни и профессиях. Мы всегда говорим, что мама – это святое. Дети должны понимать ценность семьи, ведь в будущем им их создавать.

Семья — это главное, и поэтому сотрудники школы-интерната работают с непутевыми родителями, разговаривают и стараются наставить их на путь истинный. Иногда получается. За 10 лет три случая восстановления в родительских правах и воссоединения семей.

После школы-интерната мальчики и девочки отправляются в училища и колледжи осваивать рабочие и строительные профессии, становиться швеями и обувщиками. Выпорхнув из «гнезда», они лицом к лицу сталкиваются с самостоятельной жизнью.

— После выпуска из школы им все равно нужна помощь, — считает Инна Самохвалова. — Ребята обращаются к нам даже с простыми бытовыми вопросами: как добраться до стоматологии или где купить велосипед? А еще звонят, чтобы поделиться радостью: поженились, приобрели жилье. Наши дети часто заезжают к нам в гости, им хочется рассказать о своей новой жизни.

Оказывается, и сотрудники тоже проведывают своих выпускников. Иногда возвращаются с подарками. Например, банкой варенья, которое, стараясь, готовила их бывшая воспитанница.

Гуляя по коридорам и подсматривая, как живут обитатели этого учреждения, вдруг почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. От неожиданности вздрогнула. Девочка с непослушными вьющимися волосами, в фартуке с красной каймой внимательно меня разглядывала. В глазах — недоумение и любопытство. А я, застыв, не знала, как нарушить повисшую в воздухе тишину. Она сделал это сама, звонко поздоровавшись с подоспевшей Инной Григорьевной.

— Переходный возраст, колючки лезут отовсюду, — сообщила мне замдиректора, ведя меня на другой этаж. — А вот сейчас рассказала, что ни с кем сегодня не ругалась.

Покидая девчушку, Инна Григорьевна крепко ее обняла, и воспитанница расплылась в довольной улыбке. Наверно, это еще одно неукоснительное правило в стенах школы-интерната — теплее обнимать.